Большой разговор: Берни Экклстоун

Берни Экклстоун:

– Надо было на тебя в суд подать.

Слава Богу, Берни обращался не ко мне, а к Чарли Тернеру. Четырнадцать лет назад в главном офисе Ф-1 Чарли вручил мистеру Бернарду Чарльзу Экклстоуну заявление об уходе после полугода рабского труда в его издании. Сегодня, к заметному смущению Чарли, мы в той же комнате (в окружении эклектичной смеси предметов искусства и артефактов, среди которых есть большой бронзовый бюст Берни, разбитая тарелка в рамочке с надписью “Да будет так”, и регалия World Business Award, врученная в 2002-м Михаилом Горбачевым). Мы будем беседовать с главным кукловодом “Формулы”. К счастью, мы видим, как он улы­бается, произнеся эту фразу …

Берни восемьдесят пять, и возраст совершенно на нем не сказывается. Нет признаков того, что он готовит себе смену в деле, которым руководил сорок три года, вырастив один из самых ценных спортивных ресурсов в мире…

Эдди Джордан: Мы ненадолго. Выгони нас, когда захочешь, хорошо?

БЭ: Ладно, так и сделаю.

ЭД: Ну-с. Почему ты всегда побеждаешь?

БЭ: Кто сказал, что всегда?

ЭД: Я говорю. Ты по жизни победитель.

БЭ: Мне везет.

ЭД: Нет-нет. Это другое. Как ты побеж­даешь?

БЭ: Да мне просто везет, вот и все.

ЭД: Ты игрок?

БЭ: Ага.

ЭД: Ты не думаешь, просто играешь?

БЭ: Если мне кажется, что это правильно, я вкладываюсь, чем бы это ни было.

ЭД: Новые гонки, например?

БЭ: Ну да.

ЭД: Я всегда называл тебя провидцем. Я никогда не хотел ехать в Бахрейн, ­Абу-Даби, Сингапур… но эти Гран-при оказались сенсационными. Ты всегда о них думал?

БЭ: Не забывай, что задолго до всего этого я начал думать о Китае. Я всегда думаю про восток, а не про запад…

ЭД: Как бы ты определил свое главное умение как бизнесмена? Оглянись на то, что ты создал. Ты сын рыбака. Когда ты входил в жизнь, ничего такого у тебя не было? В чем секрет мастерства?

БЭ: Это надо спрашивать у художника или музыканта… у меня все просто случается.

ЭД: Но ты делец.

БЭ: Да, я делец. Все правильно. Я торговец подержанными автомобилями.

ЭД: А что в твоей работе приносит тебе большее удовлетворение?

БЭ: Думаю, знать, что твоя идея рабо­тает, что ты оказался прав. Что и как – не важно. От этих Гран-при я просто в восторге, от Баку – в особенности. Люди говорили, что я спятил, и я был счастлив, когда все получилось.

Чарли Тернер: А куда дальше?

БЭ: Турция. Я потерял две гонки, что расстроило, – это Индия и Турция.

ЭД: Тогда у меня такой вопрос… Вряд ли мы увидим в обозримом будущем ­Гран-при Франции. В большой опасности Италия и Германия. Есть ли у тебя хорошая замена им на будущее?

Когда пожал руку, договор заключен навечно

БЭ: Не все так просто… Жаль, что эти страны потратили столько денег на то, чтобы получить право на Олим­пиаду. Это не самое простое дело, и денег на этом точно не заработаешь. И хотя этап Ф-1 стоит дешевле, они не хотят…

ЭД: Почему, как ты думаешь?

БЭ: Понятия не имею. В Англии то же самое. Сильверстоун не супербезопасный – даже наоборот. Но этим трассам нужно совсем немного, чтобы стать приемлемыми.

ЭД: У Великобритании нашлись мил­лиарды на Олимпийские игры.

БЭ: Да. Интересно, как они окупились, и что получила от этого страна?

ЭД: Выживет ли Монца?

БЭ: У Ломбардии есть деньги, они хотят их вложить, федерация хочет делать, что пожелает, но вкладываться не собирается… только хочет всем командовать. Все дело в политике.

ЭД: В будущем году будут более громкие моторы? Нынешний звук – это проблема.

БЭ: Это ОГРОМНАЯ проблема.

ЧТ: Вы много говорили о том, что хотите сделать автомобили громче, хотите перемен…

БЭ: Это трудно. Нам нужно отделаться от Лауды… вот в чем проблема.

ЭД: Да, но тогда некому будет контролировать Тото.

БЭ: Да, наверное, ты прав. Оставим Лауду.

ЧТ: Вы часто говорили, что хотите изменить звук. Но кажется, Mercedes и Ferrari душат это решение на корню.

БЭ: Не совсем так. Нет, погодите. Кто-то, а, Макс , сказал: “Нам нужны маленькие моторы, и к нам придут производители”. Тогда я его спросил: “Почему бы нам не пригласить производителей с оговоркой, что у нас будут маленькие моторы? Почему наоборот: сначала моторы, а потом ожидание?” Они приходят и уходят, когда им удобно. Проблема всегда была в этом. Они тратят целое состояние на эти моторы и не хотят их выбрасывать. Они убедили правление потратить деньги, и тут вы говорите: “Ну, тогда это казалось хорошей идеей”. Никто не знал, как пойдет с этими моторами. Когда их конструировали, никто не верил, что они будут такими, какими стали.

ЧТ: Но что можно сделать, чтобы изменения произошли?

БЭ: Ничего, честно говоря. Потому что, как я сказал, итог в том, что они потратили состояние и сделали прекрасную работу. Двигатель как инженерный ­проект просто суперский.

ЧТ: Но слишком дорогой.

БЭ: И не такой, как надо.

ЭД: И вообще не секси. Помнишь наш с тобой и Флавио разговор? Как ты там сказал: “Всем плевать, что под капотом”?

БЭ: Да, всем наплевать.

ЭД: Поэтому я за то, чтобы сэкономить. Может быть, сделать больше общих деталей? Сейчас Mercedes поставляет движки нескольким командам, и только Mercedes побеждает. Ferrari поставляет своим. Конечно, это Гран-при для двоих. Кажет­ся, для Jordan из прошлого нет места.

Гонка для двоих ‑ это еще ничего

БЭ: Если бы только для двоих, а то получается для одного.

ЭД: Берни, твои отношения с Тото немного испортились.

БЭ: Нет, у нас с ним никаких проблем. Ноль.

ЭД: Ты видишь в нем угрозу?

БЭ: Угрозу для чего?

ЭД: Ну, он очень близок к Ferrari и Mercedes. Видишь ли ты его в должности, с которой он может тебя подсидеть?

БЭ: Я был бы рад, если бы он попробовал. Или любой другой. Меня это ­не беспо­коит. Я имею в виду, что это ­нормально.

ЭД: Да, но бывало, он тебя очень расст­раивал. Ты расстроился из-за дви­гателя…

БЭ: Нет – из-за положения, что ОНИ (не конкретно он) решают, что будет и как. Они – поставщики. Поэтому когда мы за что-нибудь голосуем, он голосует, Ferrari голосует и все команды, которым они поставляют моторы, поддерживают их, потому что иначе не могут. Это не совсем равные условия.

ЭД: У тебя везде шпионы, и ты должен знать, насколько он близок к Ferrari. Насколько?

БЭ: Был близок.

ЭД: Все развалилось?

БЭ: Думаю, они хотели, чтобы Ferrari была чуть более конкурентоспособна, побеждала, и в Ferrari были счастливы получить эту информацию. А он получил много инфы от Mercedes…

ЭД: И все? Как будто ничего угрожаю­щего…

БЭ: Нет.

ЭД: Будь ты на месте Тото, боссом в Mercedes, чтобы бы ты сказал, если бы твои пилоты то и дело врезались друг в друга?

БЭ: Смотря когда. Сейчас пусть бы бодались. А если в конце сезона кому-то нуж­но было действовать разумнее и работать в команде, чтобы другая команда не увела из-под носа чемпионский титул, то я бы сказал: “Начни думать головой, может, стоит дать другому выиграть, чтобы набрать очков?” А в этом случае один из них обязательно победит в чемпионате.

ЭД: Тото достаточно силен, чтобы управлять двумя классными пилотами в одной команде? Что бы ты сделал на его месте?

БЭ: Да пусть бы ездили.

ЭД: Пусть бы что? Врезались друг в друга?

БЭ: Старались бы не врезаться. А чего ты от меня хочешь?

ЭД: Ясно. Ты считаешь, что нет достойного доверия метода, как контролировать этих двоих?

БЭ: Нет.

ЧТ: Ладно. А считаете ли вы, что Mercedes настолько впереди всех, что чемпионат разыгрывается между этими двумя пилотами и поэтому весь интерес и накал ‑ в их противостоянии?

БЭ: Да.

ЧТ: Это обличает Ф-1 в целом и доминирование Mercedes, правда? Ведь Льюис и Нико побеждают в каждой гонке. Все это знают. Для вас это должно быть проблемой. Разве нет? В смысле рейтингов?

БЭ: Конечно, это проблема. Гигантская.

ЧТ: Вас это расстраивает?

БЭ: Еще как. Перед гонкой люди должны ждать победы от четверых или пятерых пилотов, но сейчас… Обычно говоришь: “Один из двух, и я думаю, что Льюис”, – давно уже так. Слава Богу, что хоть Нико пару гонок выиграл.

ЧТ: Что бы вы сделали, если бы взялись уничтожить господство Mercedes? Что бы вы изменили?

БЭ: Моторы. Им никогда нельзя было такого позволять. Самая большая ошибка, которую только могут сделать люди… Я говорю “люди”, потому что это был не один я; мы не настояли, чтобы Mercedes поставил мотор Red Bull. Все было бы лучше, Red Bull в последнем сезоне был бы среди первых.

ЭД: Берни, я думал, ты договорился с Ники? Что там случилось?

БЭ: Они передумали.

ЭД: Кто за них передумал? Тото?

БЭ: Да, думаю, Тото. Не хотел конку­ренции.

ЭД: Это не в интересах “Формулы-1”?

БЭ: Нет, но точно в его личных интересах.

ЭД: Но ему нужно думать о спорте, ведь это приносит деньги. Разве у него нет обязательств? Особенно, когда был договор.

БЭ: Они отрицают, что он был. Диди и Ники. Когда они пожали руки, Ники сказал: “Это я попрощался”.

ЭД: Из первых наших встреч я помню, что ты говорил: “Пожмем руки. Дого­вор – это навечно. Но если я подпишу контракт, то будет лазейка”. Ты все еще так думаешь?

БЭ: Абсолютно. Да, я лучше пожму руку тому, кому доверяю, чем подпишу конт­ракт. Потому что можно трактовать чертов контракт как угодно, особенно если сделал в нем ошибку.

ЭД: Макс Ферстаппен – глоток свежего воздуха.

БЭ: Классный, да? Вот бы в наши дни его…

ЭД: В прошлом году я говорил, что этот парень – пилот мирового уровня. Ты видел что-нибудь, что может меня разубедить?

БЭ: Нет. Раньше я думал, ему везет. Пресса его полюбила… Но, думаю, он именно такой, как ты говоришь…

ЭД: Для своего возраста он фантастический. Так что у нас великие звезды на горизонте.

БЭ: Да, но ты знаешь, что есть один или два (не будь Нико и Льюис с их машинами) пилота в пелетоне, кто в этих машинах выступил бы не хуже.

ЧТ: Кого еще в стартовой сетке вы бы выделили, как Ферстаппена?

БЭ: Думаю, сейчас трудно сказать. Мекси­канец хорош (Перес), молодец.

ЭД: На уличных трассах – да, он молодец. Вот скажи, Верляйн первый год в Ф-1? Мы знаем, как трудно попасть в пять-шесть первых позиций. Тото должен быть рад, что его молодой пилот финишировал в десятке первых… он пришел 10-м в Австрии, это замечательно… Это еще один новичок, за которым стоит следить…

БЭ: Да, думаю, у него получается. Здесь все дело (ты это знаешь не хуже меня) в машине. У него личный контракт с Mercedes, и думаю, ему помогают.

ЭД: В смысле мотором?

БЭ: И другим…

ЭД: Можем поговорить о политике? Ты поддерживаешь выход Британии из ЕС. Думаешь, это правильное движение?

БЭ: Абсолютно.

ЭД: И что же будет с Европой?

БЭ: Думаю, нам нужно ЗАТКНУТЬСЯ, перестать перемалывать происходящее, просто тихо подождать, пока все само собой утрясется. Посмотрим, что будет. Может быть, одна-две страны решат, что им неплохо бы сделать то же, что и Великобритания, что это верный путь.

ЧТ: Что заставляет вас так думать, как бизнесмена?

БЭ: Думаю, нам не нужно, чтобы люди в Брюсселе указывали, как управлять странами, где не говорят на их языке, не едят их пищу. Между Голландией и Италией, например, огромная разница.

ЭД: Думаешь, Трамп – это наш шанс?

БЭ: Надеюсь. Для мира было бы хорошо, если бы он победил.

ЭД: Это было бы хорошо для нашего друга Путина – он бы хохотал на весь мир, разве нет?

БЭ: Трамп бы захотел с ним поладить, и, конечно, он прав. Это было бы хорошо для мира.

ЧТ: Как в мире, где Америка проголосует за Трампа, сместится ось власти? Вы же имели дело с Путиным, скажите.

ЭД: Да, они друзья…

ЧТ: Что вас восхищает в нем?

БЭ: В Путине или в Трампе?

ЧТ: В Путине. И в Трампе.

Я тушу пожары, а когда они заканчиваются, развожу новые

БЭ: Думаю, если Трамп считает, что маленько ошибся, то найдет способ исправить положение. Он не будет говорить: “Я это сделал, значит, так и будет. Мне все равно”. Так делают остальные американцы. А Путин, если говорит, что собирается что-то сделать, он и делает.

ЧТ: Этим качеством вы восхищаетесь?

БЭ: Да. Супер. Это же как рукопожатие!

ЭД: Тебе нравится сеять раздор? Нравится раздражать? Ты же живешь этим.

БЭ: Если кто-то говорит: “Ты любишь тушить пожары”, – я отвечаю: “Я не люб­лю, я действительно их тушу, а если нечего тушить, то я устраиваю пожар, чтобы потом потушить”.

ЧТ: Сколько еще вы хотите продолжать работать?

БЭ: Честно говоря, я никогда никому этого не говорил, поэтому не знаю, может быть, вам нельзя это печатать. Но у меня есть планы. Я собираюсь работать еще 25 лет (смеется).

ЭД: Нет, нет, давай реально. Берни, у тебя замечательная жена. Она умная, привлекательная, блестящая, много всего умеет, она знает, как победить в Гран-при, она юрист. Разве не разумно – или не возможно – передать ей бразды правления, чтобы снять с себя нагрузку? Или ты думаешь, что она не захочет?

БЭ: Я передал.

ЭД: Но что-то ее нет в офисе.

БЭ: Нет, потому что она руководит кофейной фермой в Бразилии.

ЭД: Я видел зерна. Они очень хороши, но вот только достать трудно. Берни, ты когда-нибудь думал об этом? Она бы всем управляла. Она не хочет или не может?

БЭ: Не хочет. Я слишком сильно ее люблю, чтобы так наказывать.

ЭД: Она бы отлично справилась.

БЭ: Она… скажем так: она точно смогла бы лучше, чем некоторые другие в нашем деле.

ЭД: Позволь сказать, ты самый счастливый человек после меня на этой планете.

БЭ: Мы оба заслуживаем свое счастье.

ЭД: Как она вышла за тебя замуж, я до сих пор не могу поверить!

БЭ: Я обаятельный .

ЭД: Ну, у меня другое мнение.

БЭ: А я тебе скажу вот что. Ты должен понимать, потому что ты не выше меня…

ЭД: У меня каблуки выше…

БЭ: Честно говоря, думаю, даже у тебя такого нет. Скрытого таланта… Я даже шорты не могу носить. .

ЭД: Вообще-то эти брюки здорово обтягивают, Берни.

ЧТ: Каким вы видите будущее Ф-1? Хотите, чтобы она была более азартной, более справедливой, более..?

БЭ: Нет… Нашим спортом правит, хорошо это или плохо, техническая сторона. Есть много команд, которые могут и должны выступать лучше, если бы у них были технологии. Я думаю, что в сущности все вращается вокруг того, сколько денег им дадут. Давайте будем реалистами. Думаю, Mercedes, когда начал разработку мотора, не имел строгого бюджета. Сколько было надо, столько и вкладывали. А многие команды вкладывают – и все равно не получается. Например, Red Bull, у которой четыре чемпионских титула, не знала слова “бюджет”. Там просто не смогли получить мотор, на который рассчитывали. А кое-кто другой его получил и не допустил конкуренции.

ЧТ: Если бы вы могли написать сценарий развития Ф-1, вы бы ограничили бюджеты? Помогли бы вернуться в борьбу командам послабее?

БЭ: Нет, я бы просто убедился, чтобы у всех одна мощность. Это хорошо, что у них одинаковые шины. Теперь вопрос в том, нужно ли им строить собственное шасси или нет? Недавно было собрание, где присутствовал ликвидатор одной из разорившихся команд, и я сказал тогда… “Я знаю, что я готов сделать. Я поставлю всем вам моторы и шасси и дам £35 млн в год на гонку”. И этот парень говорит: “Мы хотим быть конструкторами”. . Вот мало нам проблем.

ЭД: Берни, человеку, который придет тебе на смену через двадцать пять лет, будет невозможно работать. Ты должен взять кого-нибудь и ввести в курс, Берни. Возьмешь кого-нибудь в ближайшее время?

БЭ: Зачем?

ЭД: Чтобы у тебя учиться. Кто может знать все, что знаешь ты?

БЭ: Да, но я не учитель. И я думаю, ты понимаешь, что тому, как я все делаю, будет сложно кого-нибудь научить. Им нужно взять еще одного хорошего торговца подержанными машинами.

ЭД: Вспомни свое самое плохое решение.

БЭ: Сейчас подумаю, я ведь их столько делал. Нет, нет одного самого плохого. Они все очень плохие.

ЭД: Продажа Brabham?

БЭ: Нет. Наверное, когда я отдал Славике акции компании и прочее. И она все положила в доверительный фонд, а он их продал. Хм, если бы я мог повернуть время вспять, может быть, я еще владел бы компанией целиком? Наверное, да. Это было не очень хорошим решением, но пришлось его сделать. Радовался ли я, что принял его? Нет.

ЭД: В твоем кабинете только одно изображение машины. Думаю, это Карлос Пасе в Brabham BT44. Это символ лучшего времени в Ф-1 с твоей точки зрения?

БЭ: Думаю, да. Не автомобиль. Люди, с которыми мы работали. Не люди в Brabham, а такие, как ты, Кен, Колин Чэпмен, мистер Феррари, все те люди… да.

ЭД: Какой, по-твоему, величайший пилот? Йохена Риндта ты любишь больше всех… он величайший?

БЭ: Ну, поскольку мы были очень близки, были партнерами, друзьями… я сказал бы, что да. Но спроси у меня, кто величайший гонщик… я бы ответил – Прост.

ЭД: А большинство сказало бы, что Сенна или Михаэль. Ты так говоришь просто из чувства противоречия или почему?

БЭ: Нет, потому что у Михаэля было много помощи, от всей команды. У него всегда был второй пилот, который ему помогал. В какой-то период так было и у Сенны, тогда как у Проста не было такой роскоши. У него всегда были соперники: Сенна и прочие. Поэтому, наверное, это трудно сказать, но если выбирать из всех, то я бы назвал Проста.

ЭД: Какой автомобиль из своей коллекции ты бы побежал спасать первым, если бы случился пожар?

БЭ: Думаю, BT49, на котором Нельсон победил в чемпионате. Наверное, только по этой причине. Но вообще-то я не фанат автомобилей.

ЭД: Спасибо, что уделил нам время.

БЭ: Пожалуйста.

Интервью проходило 5 июля, еще до того, как Джон Мэлоун из Liberty Media стал новым хозяином «формулы». Переговоры, само собой, начались задолго до этого, но Берни не дал ни одного намека. Старый лис...